Появилась новая версия крушения Як-42

В то же время, он не исключил нарушения центровки авиалайнера, заключающейся в том, что большая часть пассажиров и грузов располагались в носовой части самолета. По словам Окулова, носители информации (бортовые самописцы) «находятся в хорошем состоянии». Также хорошо проводится расшифровка записанной информации. «Я думаю, что все это позволит достоверно установить причины авиакатастрофы. Пока же говорить о них в настоящее время представляется преждевременным», - подчеркнул Валерий Окулов.

Между тем эксперты уже обсуждают еще одну, не высказывающуюся ранее, версию, согласно которой, выполнение взлета в номинальном режиме увеличило длину разбега и не позволило вовремя набрать необходимую скорость.

Телеканал «Вести» обнародовал стенограмму, предположительно, последних минут переговоров экипажа Як-42 с оговоркой, что подлинность материала не подтверждена официально.

Командир: 74, 76.

Бортинженер: 74, 76.

Командир: Время, фары. Взлетаем, рубеж 190.

Командир: Три, четыре, пять, номинал.

Бортинженер: На номинальном.

Бортинженер: Скорость растет. Параметры в норме. 130, 150, 170, 190, 210.

Из документа следует, что поначалу разгон проходит в штатном режиме, скорость растет по двадцать километров в час в три секунды. Однако после этого, для того, чтобы скорость выросла на 20 километров в час, нужно уже восемь секунд. И уже когда самолет достигает конца взлетной полосы, командир подает команду выпустить стабилизатор.

Командир: Взлетный.

Бортинженер: 220, 230.

Второй пилот: Наверное, стабилизатор.

Командир: Взлетный, взлетный, стабилизатор.

Второй пилот: Что ты делаешь?

Командир: Взлетный.

Бортинженер: Взлетный.

Командир: (нецензурно).

Второй пилот: Андрюха!

«Он должен был разогнаться мгновенно, и проблем не должно было быть… Но у него был отчего-то затяжной взлет», - прокомментировал телеканалу заслуженный летчик-испытатель СССР, космонавт-испытатель Виктор Заболоцкий. По его мнению, в работе экипажа могло иметь место недопонимание. «Причину надо искать в работе экипажа, - считает он. - Много зависит от слетанности, экипаж должен друг друга с полуслова понимать».

Вопрос, который, по мнению большинства экспертов, является главным - почему, несмотря на то, что самолет долго не мог достичь нужной скорости, командир принял решение взлетать - остается пока открытым.

«Комиссия уже проделала большую работу, отбросив десятки звучавших ранее предположений, - сказал газете ВЗГЛЯД президент Фонда "Партнер гражданской авиации" заслуженный пилот СССР Олег Смирнов. - Осталось одно: выяснить, почему командир корабля в точке принятия решения, рассчитанной для данного взлетного веса, аэродрома и метеоусловий, не прекратил взлет и не приступил к интенсивному торможению».

«Самолету что-то мешало разбегаться, это уже установлено средствами объективного контроля, - продолжил он. - Задача цель комиссии - установить, почему».

«Когда командир корабля почувствовал, что чего-то не хватает, он дал команду "взлетный режим", и эта команда была выполнена, - прокомментировал эксперт неофициальные записи переговоров. - Но кончилось все тем, чем кончилось, "гири с ног" сброшены не были, что-то держало самолет, несмотря на то, что его вес был на 5-7 тон меньше максимального».

По мнению Смирнова, этими «гирями» могла быть и техника - каким-то образом сохранялось давление в тормозах,- и ошибка. «Ведь и в автомобиле можно случайно слегка нажать на педаль тормоза и держать его в полунажатом состоянии», - отметил он.

При этом само по себе выполнение взлета в номинальном режиме, по мнению эксперта, вряд ли могло послужить причиной катастрофы. «Руководство по летной эксплуатации этого типа самолета предусматривает возможность взлета на номинальном режиме при определенном взлетном весе - который как раз в данном случае соответствовал, - при определенных погодных условиях, и при условии того, что он взлетает с торца полосы. Тут все нормально, в соответствии с требованиями документов. В данном случае не принципиально, на каком режиме производился взлет», - сказал он.

При этом Смирнов не исключил, что плохое взаимопонимание между членами экипажа могло иметь место. «Есть так называемая технология работы экипажа. Записи самописцев обнажают эту технологию, и становится ясным, соблюдали ли они ее, или все это было в беспорядочном виде. А нарушение технологии всегда было явлением нежелательным, потому что может приводить к серьезным последствием», - сказал он.

Все новости региона